— Ты моя шлюха, мадам, потому что, если ты откажешься ею быть, я тут же заберу у тебя сына. Не забывай об этом!
— Никогда, Дадли! Никогда!
Дадли в гневе тащил ее к себе, и наконец она упала как раз туда, где он терзал маленькую Анну Эванс.
— Так ее, Дадли, — прозвучал все тот же насмешливый голос. — Покажи ей, кто здесь хозяин. А мы все поможем. Правда, ребята?
Ее разложили на столе, руки и ноги развели в стороны, юбки задрали. Как в кошмаре, над ней проплывали опухшие лица, вылезшие из орбит красные глаза, смеющиеся рты, облизывающие пересохшие губы языки. Она почти задохнулась от кислого запаха вина. Не меньше дюжины мужчин навалились на нее, мужчин, которые еще год назад так стремились заполучить приглашение на знаменитую Двенадцатую ночь Джеффри Саутвуда и отпускали ей изысканные комплименты. Теперь эти же самые мужчины накинулись на нее, как свора диких собак.
Она закричала и кричала не переставая, хотя и сомневалась, что ее кто-нибудь услышит. Дадли распластался на ней, и она чувствовала, что он вот-вот войдет в нее. Скай яростно отбивалась, вертелась, из стороны в сторону. Освободив одну ногу, она ударила ею наугад и ощутила, что попала пяткой в цель. Она выскользнула из-под Дадли, но теперь он не был таким пьяным и навалился на нее снова. Прежде чем она успела увернуться, он был уже в ней. Скай заплакала.
Но в этот миг по залу пронесся яростный рев. Болезненная хватка на ее руках и ногах ослабла. Неожиданно Дадли взлетел в воздух, затем его швырнуло в сторону, разметав друзей. Адам де Мариско помог ей встать.
— Хочешь, я убью этого проходимца, малышка?
— Да! — всхлипнула она. — О Боже, нет! Это Дадли, королевский забавник. Адам, не смей. Просто выкини его вон! Выкини их всех!
Возвратилась замковая стража и, повинуясь командам де Мариско, вытолкала Дадли и его дружков в холодную ночь. Потом лорд Ланди вернулся в зал и набросил плащ на дрожащую женщину.
— Выпей это, малышка, согрейся, — поднес он к ее губам чашу с вином.
Она благодарно проглотила напиток и проговорила:
— Спасибо. Тебя привел сам Бог, Адам. Ах, как бы я хотела его убить!
— А кого приведет он в следующий раз, Скай О'Малли?
— Ты о чем?
— Я спрашиваю, кто придет к тебе на помощь в следующий раз? Сегодня тебе повезло. А кто спасет тебя завтра? Тебе нужен муж, дорогая. Ты слишком красива, чтобы жить одна, — ты просто не можешь себя защитить. А если и можешь, то как защитишь детей?
— До сих пор они были в безопасности, — жарко возразила она.
— Потому что ты отослала их от себя. Жить одной, незащищенной, — не дело для женщины.
— Так женись на мне, Адам! Он покачал головой.
— Нет, малышка, я не пара графине Линмутской. Я простой хозяин острова. У меня нет ни знатного имени, ни власти.
— Зато ты меня любишь.
— Да, я люблю тебя, Скай О'Малли. Но у меня есть своя гордость. Ты меня никогда не полюбишь, а я достаточно старомоден для того, чтобы желать не любящую меня женщину. Подумай, малышка. Тебе нужен человек с именем и властью, с которым ты могла бы жить мирно, а может быть, даже в любви.
Она затрясла головой, но он не сдавался. Когда на следующее утро приехали Робби и госпожа Сесили, они тут же согласились с ним. Робби был в ужасе от того, как свободно себя чувствовал Роберт Дадли в Линмутском замке.
— Я напишу твоему дяде, — заявил капитан — Пусть приезжает с подходящим женихом.
— Нет! — Скай разволновалась и нервно ходила по залу. — Я не смогу снова пройти через это любить и терять. Не могу, Робби.
Великан Адам де Мариско с изумлением смотрел, как коротышка капитан сэр Роберт Смолл, лишь немногим выше пяти фунтов, кричал на его возлюбленную так, что своим голосом расколол бы камень.
— Какой ценой, Скай? Королева своего не упустит. Бесс рада забавлять Дадли, потому что знает, ты для нее не опасна. А что, если ей взбредет в голову выйти за него замуж? Или если она захочет отдать тебя какому-нибудь мужчине вместе со всем твоим состоянием и таким образом наградить его? Она это может, Скай. А если это случится, никакого предварительного брачного договора, как с Саутвудом, не будет. Ты потеряешь все, что имеешь, и будешь выпрашивать у мужа деньги на булавки.
Слова капитана произвели на Скай впечатление. Она выглядела совершенно растерянной, и ему стало ее жаль. Но Скай следовало знать, в чем заключается опасность.
— Попроси дядю подобрать тебе партию. Тебе не нужно выходить замуж за первого встречного. Можно будет выбрать из нескольких мужчин. Никто тебя не станет принуждать, как отец с Домом.
Весной я отправлюсь в новое плавание. Мне будет спокойней в море, если я узнаю, что ты вышла замуж за надежного человека. Кроме того, тебе нужен муж, чтобы отвлекать от планов вроде весеннего пиратства.
— Так ты знал?
— Чувствовалась твоя рука. Кроме того, когда Жан представил мне годовой отчет, я не обнаружил в нем никаких убытков, несмотря на потерю двух кораблей, захваченных пиратами.
— Не могла же я грабить тебя, своего делового партнера, — возмутилась она.
— А что ты делала с грузом с других кораблей? — усмехнулся Робби.
— Их продавали, а деньги раздавали нищим и церкви.
— Ты прилично насолила Бесс Тюдор, но теперь довольно. Тебе повезло, что тебя не поймали. Но в следующий раз могут. Обещай, что впредь не затеешь никакого пиратства.
— Нет, Робби, с королевой еще не закончено. И в случае чего меня защитит Адам.
Адам де Мариско нервно заерзал.
— Для защиты у тебя будет муж, малышка, — сказал он, а Робби и госпожа Сесили согласно закивали головами.
В шутливом отчаянии Скай заломила руки. Она понимала, насколько они были правы.
— Хорошо. Пишите моему коварному дяде. А от себя я припишу.
Их послания встряхнули Симуса О'Малли, и он сразу же освободился от приступа зимней меланхолии. Письмо Роберта Смолла развеяло его дурное настроение. Вскочив на изящного гнедого жеребца, епископ Коннота направился к Мак-Уилльяму.
Сюзерен Мид-Коннота с радостью узнал, что Скай О'Малли вновь ищет мужа. Это решало все их проблемы. С этой женщиной Найл будет счастлив, а он наконец обретет внуков!
— На тех же условиях, что и прежде? — спросил он епископа.
— Милорд! — с обидой в голосе воскликнул Симус О'Малли. — Моя племянница теперь очень богатая женщина. И вдова титулованного графа.
— Англичанина! — презрительно произнес сюзерен.
— Но все же с титулом, — мягко возразил епископ.
— А не слишком ли она уже стара для родов? — усомнился Мак-Уилльям. — Ей ведь уже по крайней мере двадцать пять.
— И в расцвете женской силы, — прозвучал быстрый ответ.
Некоторое время мужчины спорили. Гордость не позволяла им уступать по мелочам. Наконец соглашение было достигнуто, и епископ сказал: